Поэзия вагантов (из Гейдельбергской рукописи 1330г.).
Примас Гуго Орлеанский.
1. Ложь и злоба. 2.Разговор с плащом. 1
Холод на улице лют.
Ложь и злоба миром правят, «Плащ мой, какой же ты плут!
Совесть душат, правду травят, С каждой зимой ты стареешь
Мёртв закон, убита честь, И совершенно не греешь!
непотребных дел не счесть. Ах ты, проклятый балбес!
Заперты, закрыты двери Ты, как собака, облез.
Доброте, любви и вере. Я, твой несчастный хозяин,
Мудрость учит в наши дни: Нынче ознобом измаян».
Укради и обмани! Плащ говорит мне в ответах:
Друг в беде бросает друга, «Много мне стукнуло лет.
На супруга врёт супруга Выгляжу я плоховато —
И торгует братом брат — Старость во всём виновата
Вот какой царит разврат! Прежнюю дружбу ценя —
«Выдь-ка, милый, на дорожку, Надо заштопать меня,
Я тебе подставлю ножку» — А с полученьем подкладки
Ухмыляется ханжа, Снова я буду в порядке!
Нож за пазухой держа. Чтоб мою боль утолить,
Что за времечко такое! Надо меня утеплить.
Ни порядка, ни покоя Будь с меховым я подбоем,
И Господен сын у нас Было б тепло нам обоим!»
Вновь распят, — в который раз! Я отвечаю плащу:
«Где же я денег сыщу?
Бедность — большая помеха в приобретении меха.
Как мне с тобой поступить,
Коль не могу я купить
Даже простую подкладку?
Дай-ка поставлю заплатку!»
Безымянный автор.
1. Колесо Фортуны.2. Без возлюбленной бутылки.
Слёзы катятся из глаз, Без возлюбленной бутылки
Арфы плачут струны — Тяжесть чувствую в затылке,
Посвящаю сей рассказ Без любезного винца
Колесу Фортуны. Я тоскливей мертвеца.
Испытал я на себе Но когда я пьян мертвецки,
суть его вращенья, Веселюсь по-молодецки
преисполнившись к судьбе И, горланя во хмелю,
чувством отвращенья. Бога истово хвалю!
Мнил: вверх меня несёт!
Ах, как я ошибся,
Ибо, сверзшися с высот,
Вдребезги расшибся!
И, взлетев под небеса,
До вершин почёта,
С поворотом колеса
Плюхнулся в болото,
Вот уже другого ввысь
Колесо уносит...
Эй. приятель, берегись!
Не спасёшься! Сбросит!
С нами жизнь — увы и ах! -
Поступает грубо
И повержена во прах
Гордая Гекуба.
Безымянные поэты 12-13 веков из сборников «CARMINA BURANA” и др.
1. Прощание со Швабией.22. Завещание.3
Во французской стороне, Я желал бы помереть
На чужой планете, Не в своей квартире,
предстоит учиться мне А за кружкою вина
В Университете. Где-нибудь в трактире.
До чего тоскую я — Ангелочки надо мной
не сказать словами… Забренчат на лире:
Плачьте ж, милые друзья, «Славно этот человек
Горькими слезами! Прожил в грешном мире!
На прощание пожмём мы друг другу руки, Простодушная овца
И покинет отчий дом мученик науки. Из людского стада
Вот стою, держу весло — Он с достоинством почил
Через миг отчалю. Средь хмельного чада!»
Сердце бедное свело Но бродяг и выпивох
Скорбью и печалью. Ждёт в раю награда,
Ну а трезвенников пусть
Тихо плещется вода. Гложат муки ада!
Голубая лента… Пусть у дьявола в когтях
Вспоминайте иногда Корчатся на пытке
Вашего студента. Те, кто злобно отвергал
Много зим и много лет Крепкие напитки!
Прожили мы вместе, Но у Господа зато
Сохранив святой обет Есть вино в избытке
Верности и чести. Для пропивших в кабаках
Слёзы брызнули из глаз… Все свои пожитки!
Как слезам не литься? Ах, винишко, ах, вино!
Стану я за всех за вас vinum, vini, vino!..
Господу молиться, Ты сильно, как богатырь,
Чтобы милостивый Бог Как дитя, невинно!
Силой высшей власти Да прославится Господь,
Вас лелеял и берёг Сотворивший вина,
От любой напасти, Повелевший пить до дна -
Как своих детей отец Не до половины!
Нежит и голубит, Вольно, весело я шёл
Как пастух своих овец По земным просторам,
Стережёт и любит. Кабаки предпочитал
Храма и соборам,
Ну, так будьте же всегда И за то в мой смертный час
Живы и здоровы! С увлажнённым взором
Верю, день придёт, когда «Со святыми упокой!» -
Свидимся мы снова. Гряньте дружным хором!
Всех вас вместе соберу,
Если на чужбине 3. Проклятье.
Я случайно не помру
От своей латыни. Шляпу стибрил у меня
Если не сведут с ума Жулик и притвора.
Римляне и греки, Всеблагие небеса,
Сочинившие тома Покарайте вора!
Для библиотеки, Пусть мерзавца загрызёт
Если те профессора, Псов бродячих свора
Что студентов учат, Пусть злодей не избежит
горемыку-школяра Божья приговора!
Насмерть не замучат, Да познает негодяй
Если насмерть не упьюсь Вкус кнута и плётки,
На хмельной пирушке — Чтобы грудь и спину жгло
Обязательно вернусь Пламенем чесотки!
К вам, друзья, подружки! Пусть он мечется в жару,
Чахнет от чахотки.
Вот и всё! Прости-прощай, Да изжарит подлеца
Разлюбезный швабских край! Чёрт на сковородке!
Захотел твой житель Пусть он бродит по земле
Увидать науки свет! Мертвеца понурей.
Здравствуй, Университет, Пусть расплата на него
Мудрости обитель! Грянет снежной бурей!
Здравствуй. Разума чертог! Пусть в ушах его гремит
Пусть вступлю на твой порог Жуткий хохот фурий,
С видом удручённым, Пусть его не защитит
Но пройдёт ученья срок — Даже сам Меркурий!
Стану сам учёным. Пусть спалит Господень гнев
Мыслью сделаюсь крылат Дом его пожаром,
В гордых этих стенах Пусть его сразит судьба
Чтоб открыть заветный клад Молнии ударом!
Знаний драгоценных! Стань, отныне, для него
Каждый сон кошмаром,
Чтобы знал, что воровство
Не проходит даром!
Сделай, Господи, чтоб он
Полным истуканом
На экзамене предстал
Пред самим деканом!
Положи, Господь, предел
кражам окаянным
и, пожалуйста, не верь
клятвам покаянным!
4. Против симонии.4
Глас услышите вы ныне под прикрытием сутан
Вопиющего в пустыне! Обирая христиан.
Бог того, кто согрешил, Дни ужасные настали
Милосердия лишил. Розы терниями стали
Скоро гром над всеми грянет, Вера в Господа мертва
Мир продажный в пропасть канет, Из-за Симона, волхва.
Божий гнев заткнёт уста Симон, Симон, волхв презренный,
Осквернителей Христа! Обесчестив сан священный,
Посмотрите: в самом деле Всюду свой справляет пир,
Честь и совесть оскудели, Развратив, испортив клир.
Правда спит, убит закон, Ныне поп в любом приходе
Превратился храм в притон. Бредит только о доходе.
Да, не выразить словами, Загляните в каждый храм:
Что творится в Божьем храме, Симон тут и Симон там.
Где святейшие ханжи Тех, с кого он получает,
Совершают грабежи. Он особо отличает:
От аббата до прелата Сунешь в лапу — вверх пойдёшь,
Духовенство алчет злата, А не сунешь — пропадёшь!
Всё на свете продаётся, Добрым людям Бог поможет.
Всяк разврату предаётся. Ниспослать давно пора
Стать святым желает вор? К нам апостола Петра.
Сунь — и кончен разговор! Он злодея в ад низринет,
Ошалевши от богатства, И глядишь — вся шайка сгинет,
Симон хапает аббатства Чтобы снова расцвела
И дружкам своим — смотри! — Жизнь, спасённая от зла.
Раздаёт монастыри. Аминь!
О, небесная царица!
Как понять, что здесь творится?!
Нет! Такого быть не может!
Куртуазная лирика 11 — 13 веков.
Безымянные авторы:
1. Я скромной девушкой была. 2. Весна.5
Я скромной девушкой была, Всё цветёт! Вокруг весна!
Нежна, приветлива, мила. — Эйя!
Пошла я как-то на лужок, Королева влюблена,
Да захотел меня дружок. — Эйя!
Он взял меня под локоток, И, лишив ревнивца сна,
И прямо в рощу уволок. — Эйя!
Он платье стал с меня срывать К нам пришла сюда она
Мне ручки белые ломать
Потом он молвил: «Посмотри! Как апрель, сияя.
Всё у меня горит внутри!
Пойдём под липу поскорей, Ею грамота дана,
Моя свирель висит на ней». — Эйя!
Пришли мы к дереву тому, Чтобы в круг вовлечена,
Гляжу: не терпится ему: — Эйя!
Тут он склонился надо мной: Заплясала вся страна
«Тебя я сделаю женой...» — Эйя!
Он мне сорочку снять помог До границы, где волна
И стал мне взламывать замок,
Вонзилось в жертву копьецо, О берег бьёт морская.
И надо мной его лицо.
Сам король тут, вот-те на!
— Эйя!
Поступь старца неверна
— Эйя!
Старца ревность ей смешна,
— Эйя!
Ей любовь его скучна,
— Эйя!
В этом юноше вина,
— Эйя!
У красавицы так стройна
Осанка молодая.
В общий пляс вовлечена,
— Эйя!
Королева нам видна.
— Эйя!
Хороша, стройна, видна,
— Эйя!
Ни одна ей не равна
Красавица другая.
Грудь тревогою полна
— Эйя!
Что другому суждена
Красавица такая.
Арнаут де Марейль:
1. Нежным ветерка дыханьем. 2. Salut d amore(любовное
послание).
Нежным ветерка дыханьем Вас, Донна, встретил я — и в миг
Мне милы апрель и май: Огонь любви мне в грудь проник.
Соловьиным щекотаньям С тех пор не проходило дня,
Хоть всю ночь тогда внимай! Чтоб тот огонь не жёг меня.
А едва заря пожаром Ему угаснуть не дано -
Из ночных теней, Хоть воду лей, хоть лей вино!
Час наступит птичьим парам Всё ярче, жарче пышет он,
Миловаться меж ветвей. Всё яростней во мне взметён.
Люб весной земным созданьям Меня разлука не спасёт,
Их зазеленевший край. В разлуке чувство лишь растёт.
Люб и мне — напоминаньем, Когда же встречу, Донна, вас,
Что любовь для сердца — рай. Уже не отвести мне глаз,
И тревожит нас недаром Стою без памяти, без сил.
Дуновенье тёплых дней: Какой мудрец провозгласил
Я, подвластный внешним чарам, Что с глаз долой — из сердца вон?
Рвусь к избраннице моей. Он, значит, не бывал влюблён!
С Донною кудрей сияньем Мне ж не преодолеть тоски,
И Елену не ровняй. Когда от глаз вы далеки.
Донны голосок мечтаньем
Полнит сердце через край! Хоть мы не видимся давно,
А блеснут нежданным даром Но и в разлуке, всё равно,
Зубки, жемчуга ясней, Придёт ли день, падёт ли мрак, -
Вижу — Бог в сём мире старом Мне ж не забыть про вас никак!
Не хотел соперниц ей. Куда не поведут пути,
От вас, мне, Донна, не уйти,
Где предел моим страданьям, И сердце вам служить готово
Май цветущий, отвечай! Без промедления, без зова.
Иль она, воздавши дань им,
Поцелует невзначай? Я только к вам одной стремлюсь,
Так, томим любовным жаром, А если чем и отвлекусь,
Я брожу в мечтах о ней, Моё же сердце мне о вас
С утренним впивая паром Напомнить поспешит тот час
Внешний аромат полей. И примется изображать
Мне светло-золотую прядь, -
И стан во всей красе своей,
И переливный блеск очей,
Лелейно чистое чело,
Где ни морщинки не легло,
И ваш прямой изящный нос,
И щёки, что свежее роз,
И рот, что ослепить готов
В улыбке блеском жемчугов,
Упругой груди белоснежность
И обнажённой шеи нежность,
И кожу гладкую руки,
И длинных пальцев ноготки,
Очарование речей,
Весёлых, чистых, как ручей,
Ответов ваших прямоту
И лёгких шуток остроту,
И вашу ласковость ко мне,
И тот первый день, наедине…
3. И всё для сердца моего.
И всё для сердца моего Быть может речь моя длинна,
Таит такое волшебство, Но в ней ведь объединена
Что я бледнею и в бреду Вся тысяча моих речей —
Неведомо куда иду. Бессонных дум моих ночей.»
И чувствую — последних сил Всего я не договорил —
Порыв любви меня лишил Порыв любви меня сморил.
Ночь не приносит облегченья, Смежились веки, я вздохнул
Ещё сильней мои мученья. И, обессиленный. Заснул.
Когда смолкает шум людской Но и во сне вы предо мной
И все уходят на покой, Желанной грёзою ночной.
Тогда в постель и я ложусь, Хоть день и ночь моя мечта
Но с боку на бок лишь верчусь. Одною вами занята,
От горьких дум покоя нет, Но сон всего дороже мне:
И я вздыхаю им в ответ. Над вами властен я во сне,
То одеяло подоткну, Я милое сжимаю тело,
А то совсем с себя стяну. И нет желаниям предела.
То вскинусь, то лежу опять, Ту власть, что мне приносит сон,
А то примусь подушку мять, Не променял бы я на трон.
Ту ль, эту ль руку подложу, — Длись без конца мой сон, — исправь
Покоя я не нахожу. Неутолённой страсти явь!
И, изнурён в бессонной муке,
Вот я совсем раскинул руки,
Глаза уставя в темноту,
Чтобы страну увидеть ту,
Где издалёка ищет вас
Моей любви печальный глас:
«Ах, Донна, милая, когда ж
Найдёт поклонник верный ваш
Приют иль просто уголок,
где б свидеться он с вами мог,
Чтоб этот нежный стан обнять,
Чтоб вас ласкать и миловать,
Вам целовать глаза и рот,
Теряя поцелуям счёт,
Сливая всё в одно лобзанье
И радуясь до бессознанья
Бурграф фон Регенбург:
Как добрый рыцарь мой хорош!
Как добрый рыцарь мой хорош!
Я вся принадлежу ему.
Как сладко сердцу моему,
Когда его я обниму!
Кто целый мир в себя влюбил
Высокой доблестью своей,
Тот мне навеки будет мил.
Пускай красавца моего они попробуют отбить!
Как прежде, любит он меня
И мне его не разлюбить.
Пускай от зависти умрут!
Мой рыцарь верен мне всегда.
Его прельщать — напрасный труд!
Дитмар фон Айст:
Посреди зелёного луга
Посреди зелёного луга
Жду печально я милого друга.
Слышу взмах широких крыл -
Это сокол в небо взмыл.
До чего ж ты, сокол, волен!
Знать, судьбой своей доволен!
Коли тяжким станет путь,
Ты присядешь отдохнуть.
Сердце рвётся и плачет от боли.
И тоска моя пуще неволи.
Мой любимый снова там,
У своих прекрасных дам.
Не придёт он сюда на лужок.
Мне б увидеть его хоть разок.
Вальтер фон дер Фогельвейде:
Епископы, церкви князья.
Епископы, церкви князья,
И вы, все монахи на свете,
Смотрите, папа вас тянет
Прямёхонько в чёртовы сети.
Ключи святого Петра ему достались от Бога,
Почто же слово святого он так преследует строго?
Смотрите, он торговать задумал божьим ученьем,
Но это запрещено самим христовым крещеньем,
Ведь ясно: он чернокнижью учился у сатаны.
Теперь вы чёртову мудрость нести всем людям должны.
Но ваши хоры — под кровлей, от снега защищены.
А наш алтарь — под дождём, и души полны возмущеньем.
Фрейданн:
О старости.
Старик, горящий юным жаром,
Юнец, до срока ставший старым,
По мне — равно не хороши...
Коль молод — пой, гуляй, пляши,
А коли стар — блюди степенство!
В почтенье к старшим совершенство
Обрящет юноша любой!
Умеющий владеть собой —
И в меру стар, и молод в меру...
Благому следуя примеру
Помалкивай, не прекословь,
И славу встретишь и любовь.
1Жанр диспута.
2Стихотворение известно в песенной обработке Д.Тухманова.
3Пародия на церковный жанр.
4Симонией в средние века в западной Европе называлась продажа и покупка церковных должностей или духовного сана. Симония практиковалась папством, королями, крупными феодалами.
5Драматизированная игра: королева — весна, старый король — зимняя стужа.